Немного о Японии

[Changing]

Криминальный бусидо



Если на улицах Токио или Осаки вам повстречается мрачный мужчина в темных очках с вытатуированными на руках драконами и без левого мизинца, знайте: перед вами – якудза! Возможно, под пиджаком у него пистолет или самурайский меч. Но это совсем не означает, что вашей жизни угрожает опасность. Якудза считают себя носителями самурайских традиций и свято чтят кодекс бусидо (правда, на свой криминальный лад), основанный на таких понятиях, как «гири» — чувство долга, «он» — верность господину, «ниндзё» — человеколюбие и «дзинги» — чувство братского долга.. А главный принцип, создающий в организациях якудза вертикаль власти, - это оябун – кобун – «господин (отец) – слуга (сын)». Оябун, мафиозный босс, обладает абсолютной властью над остальными членами «семьи». Вот если вы перейдете дорогу ему, то, мягко говоря, неприятностей не избежать…





«Лоботряс, бездельник, шалопай, картежник» - именно так трактует понятие якудза Большой японско-русский словарь. Происхождение этого слова связано с терминами популярной игры саммай карута – «три карты», чем-то напоминающей нашу игру в «очко». Только здесь очко – не 21, а 19. Если выпадает 20, то это уже перебор, неудачный расклад. «Якудза» и означает «перебор», вернее, образующие его три карты: «я» - восьмерку, «ку» - девятку и «СА» - тройку. Смысл этого названия в том, что якудза «выпадают» из нормального общества, законы которого в их специфической среде не действуют. Впрочем японская полиция предпочитает использовать другой термин: «борёкудан» - «организованные преступные сообщества».



НЕМНОГО ИСТОРИИ

Якудза — явление для Японии традиционное; корни его уходят в XVI век. В те времена японских князей охраняли самурайские дружины, а вот простолюдины вынуждены были сами решать проблему безопасности. Нужда заставила жителей деревень, небольших городков или отдельных кварталов Эдо, Осаки и Киото совместно содержать охрану. Для этого мобилизовались сильные мужчины под предводительством ронина (безработного самурая), знавшего военное дело, у которого было разрешение на ношение оружия. Такие отряды самообороны называли мати-якко — «городские рыцари» (примером их могут служить семь самураев из одноименного фильма Акиры Куросавы). Впрочем, реальные мати-якко отнюдь не были «рыцарями без страха и упрека». С одной стороны, они обеспечивали порядок в своем районе, с другой — сами же его нарушали: в их «компетенции» были рэкет, заказные убийства, контроль над уличной проституцией и питейными заведениями.

Примечательно, что в эпоху Эдо (1600-1868) любой самурай имел право убить простолюдина, если тот не выказывал ему должного почтения. А то и просто для того, чтобы опробовать на «живом мясе» свой новый меч. Однако если убитый был каким-то образом связан с мати-якко, то у самуря могли возникнуть серьезные проблемы.

Со временем «система совместной безопасности» из региональной превратилась в профессиональную. Существовали, например, сообщества японских уличных торговцев – тэкия, имевшие довольно сложную структуру собственной иерархии и отлаженной системы охраны. Хотя формально тэкия относились к самым низам общества, их руководители были людьми весьма авторитетными, с ними считались власти, и в качестве особой привилегии им разрешалось носить короткие мечи.

В подобные структуры («семьи» или «дома») были объединены представители фактически всех цехов – от носильщиков паланкинов до актеров театра Кабуки, не говоря уже о крупных кланах состоятельных купцов. Женоподобные актеры Кабуки благодаря сплоченности и связям с преступным миром жестоко мстили своим жестоким обидчикам.

Кстати, «семьи» или кланы – и оп сей день реальная основа японского общества. Это результат суровой необходимости: выжить в жестоком средневековом обществе могли лишь те, кто был связан узами клана, которые ставились выше кровных. Отсюда пресловутая японская корпоративность. Человек, выброшенный из своего «муравейника», неминуемо погибал, если… не объединялся с себе подобными изгоями.

У каждого клана были свои интересы и свои методы выживания, как вполне легальные, так и балансировавшие на грани криминала. В эпоху Эдо, когда вся страна находилась под жестоким контролем бакуфу (самурайского правительства), разбойничьи шайки уничтожались очень быстро. Поэтому крупные криминальные сообщества предпочитали идти на разумный компромисс. Главной сферой деятельности таких полулегальных кланов, называемых «бакуто» (игроки) или «бакути ути» (дом картежников), были игральные дома и бордели. А для отвода глаз они открывали какой-нибудь чайный домик или распивочную. Бакуто, ставшие впоследствии именоваться якудза, брали с клиентов (среди которых были и вполне состоятельные люди) деньги за услуги, в том числе за обеспечение безопасности. Но при удобном случае могли сами организовать тайное ограбление и даже убийство.



НЕМНОГО ПОЛИТИКИ

В отличие от американской мафии и китайских триад их японские коллеги не скрывают факта своего почти легального существования. Их офисы традиционно украшаются яркой вывеской с именем и гербом клана. Чтобы все знали: здесь сидят якудза!

Отношения якудза с властями – тема крайне сложная. В эпоху Мэйдзи (1868-1912) с засильем борёкудан пытались покончить. Это не удалось по множеству причин, главная из которых – общественное равновесие. Естественно, полиция пыталась активно бороться с вредными аспектами деятельности якудза, прежде всего с распространением наркотиков, проституцией и насилием. Но… поскольку спрос остается, всегда будут и те, кто его удовлетворяет. К тому же тот факт, что вы можете спокойно гулять по улицам японских городов в любое время суток, не опасаясь ограбления – это не только заслуга полиции. Якудза по-прежнему отвечают за порядок на своей территории и не дают шпане своевольничать.

Якудза – патриоты. Их лидеры придерживаются правых и ультраправых взглядов и активно вмешиваются в политику. Они обожают императора и требуют возвращения стране северных территорий. Боссы якудза сыграли очень важную роль в милитаризации Японии 1930-х годов и вступлении страны во Вторую мировую войну. Как ни странно, после окончания военных действий американские оккупационные власти способствовали усилению якудза, видя в них средство борьбы с коммунистическими и левыми профсоюзными движениями. В последующие годы услугами якудза пользовались, когда вмешательство полиции было нежелательно, например во время разгона демонстраций. До сих пор даже сами японца не могут с уверенностью сказать, где проходит грань между полицией и японскими криминальными авторитетами. Даже некоторые представители власти считают, что якудза необходимы стране. И еще: якудза бессмертны, потому что принимают в свои ряды тех, кто потерял работу или отчаялся реализовать себя в нормальной жизни.



ПАЛЬЦЫ И ДРАКОНЫ

Многих японских гангстеров узнают по устрашающей татуировке, покрывающей все тело. В древности она служила оберегом, затем – клеймом для преступников. В эпоху Эдо татуировка стала модной благодаря гравюрам укиё-э, театру Кабуки и «веселым кварталам». Художники, изображая знаменитых самураев, разукрашивали тела своих персонажей замысловатым орнаментом, состоявшим из драконов, демонов, хризантем и пионов. Актеры Кабуки, выступая в роли тех же героев, надевали специальные трико с имитацией татуировки. После этого украшать тело узорами начали знаменитые гейши, из поклонники, а затем и владельцы игорных домов и борделей, то есть праотцы нынешних якудза. Для них татуировка стала чем-то вроде тайной корпоративной униформ. Эта традиция сохранилась и по сей день.

Другой характерный чертой якудза считается традиция юбицумэ – ритуальное отрезание верхней фаланги левого мизинца. Делается это в знак признания вины. Тот, кто не угодил клану, сам отсекается себе кусок пальца, заворачивает в ткань и торжественно преподносит оябуну.

Происхождение юбицумэ сами якудза объясняют тем, что без левого верхнего мизинца самурайский меч держать неудобно. Но на самом деле меч тут не при чем: предкам якудза левый мизинец был необходим для обращения с коробкой для игральных костей, поэтому юбицумэ сильно осложняла им жизнь. Кстати сказать, настоящему средневековому самураю этот кровавый обряд показался бы детской забавой: провинившийся самурай не мизинчик резал, а вспарывал живот и даже мог сам себе голову отрубить, буде на то воля господина…





(с) "Всемирный следопыт" № 16/2005

автор статьи - Теодор Мышкин